«Я помню чувство, что отдаю больше чем имею, что в этот момент я был больше чем я есть на самом деле, рассказывал не свою историю, а нечто большее …»

Good friends we have had,
Oh, good friends we've lost
along the way

продолжаю

холодным и мокрым вечером
языком прижимаюсь к железу.
чтобы молчать - нужно много видеть.
чтобы молчать - нужно просто держаться.
больше не улыбаюсь
больше не улыбаюсь
я больше не улыбаюсь:
смеюсь обо всём громко.
но свет продолжает падать
а я продолжаю ловить.

2000


________________________________
стихуй в защиту слабости пола


девочки не могут:

1.быть мужчинами.
2.петь рок-н-ролл
3.играть на гитаре (пунтк.2)
4.писать песни
5.писать стоя
6.диктовать себя в ис-стве
7.новаторствовать
8.плеваться кровью
9.говорить просто и чётко
10.рвать пуповину и струны

девочки не могут.

2002. апрель что ли

_________________________

и лишь твои ладони меня не били током

Но каждый новый день ты во мне
И каждый день я срываюсь внутри
Я должен всем себя, но я один
И я устал идти

Странно сказать привет незнакомому,
Странно любить мир, но быть прикованным,
Странно верить другому,
Странно, когда мой дом это не ты, а просто комната.

И страшнее кому вдруг увидеть, что там,
Рядом кто-то другой, и обжечься улыбкой?
Если вдруг у кого-то внутри пустота,
Кто из нас чьей являлся ошибкой?

- ты меня любишь?
- ты хочешь об этом знать?
- нет я хочу это чувствовать.

Война — это круг: как и у круга, у нее не бывает ни начала, ни конца.

Эд Харрис

Актер, 62 года, Лос-Анджелес

Записала Моника Бартизел / Monika Bartyzel / www.collider.com
Фотограф Антон Корбайн / Аnton Сorbijn / www.corbijn.co.uk


Я еще не дожил до того возраста, чтобы с упоением рассказывать про свое детство.

Самый счастливый день в моей жизни — это когда родилась моя дочь. А может, тот день, когда вместе с женой, братом и его приятелем Эрлом мы поехали рыбачить на реку Колорадо.

Не завидую рыбам. Что может быть хуже, чем твой труп, выставленный на полку супермаркета в какой-то гребаной жестянке.

«Да» всегда стоит говорить как можно медленнее, а «нет» — как можно быстрее. Вот что я знаю наверняка.

Обязательно найдется кто-то, кто сыграет меня после смерти.

Мы тратим слишком много энергии, потому что почти все мы живем, опережая время. Мы думаем о том, что случится на следующей неделе, совершенно забывая, что уже завтра утром можем просто не проснуться.

Очень важно чувствовать, с какой скоростью меняется мир.

Мне нравится прошлое, потому что в прошлом не существовало вещей, которые отвлекали тебя. Не было телефонов, не было компьютеров, и не было даже электричества. Ты был окружен особым сортом тишины, а если кто-то из твоих друзей хотел поболтать с тобой по какому-нибудь идиотскому поводу, ему приходилось отрывать свою задницу от стула и тащить ее к тебе.

Забудьте про религиозные и этнические распри. Нефть и прочие ресурсы — вот что стоит за большинством современных конфликтов.

Главная мысль «Переписывая Бетховена» (фильм 2006 года, в котором Эд Харрис исполнил роль Бетховена. — Esquire) заключается в том, что этой музыке уже 180 лет, а она звучит так, будто создана сегодня. Сценаристы просто хотели сказать: «Зацените это дерьмо, чуваки». Но никто почему-то не заценил.

Жадность и глупость — самая страшная комбинация на Земле.

Проблема большинства современных фильмов заключается в том, что они выходят на экран до того, как их успевают закончить.

Многим кажется, что профессия актера — это непрекращающееся соревнование людей друг с другом. Но для себя я давно понял, что единственный человек, которого ты должен попытаться превзойти, — это ты сам.

Больше всего в моем внешнем виде меня раздражает мой мизинец — вон тот, на левой ноге.

Признание — это не самая плохая часть моей профессии. Но оно не должно слишком глубоко проникать в нервную систему.

Я никогда толком не умел объяснять, зачем делаю то, что делаю.

Сон — мое самое любимое развлечение.

Я пробовал брать уроки игры на скрипке, но быстро прекратил, когда увидел, как моя собака несколько раз подряд в ужасе забивалась в угол — подальше от моей игры. Это было очень честно, и я оценил это. Люди ведь никогда тебе ничего не скажут.

Думаю, если мне придется когда-нибудь перед кем-нибудь извиняться, то это будет Дик Чейни. Я действительно ненавижу этого человека — самого деструктивного человека на планете Земля.

Я не политический активист, но я точно не тот человек, которого можно обвинить в наивности.

Если бы я не стал актером, я стал бы учителем истории.

Мне жаль того времени, когда все о человеке можно было сказать по его шляпе.

Я всегда знал про ГУЛАГ и сталинский режим, но о тысячах американцев, которые в поисках работы приехали в СССР в годы великой депрессии, я узнал случайно — после того, как в 2008 году вышла прекрасная книга «Забытые» (книга Тима Цулиадиса The Forsaken: An American Tragedy in Stalin’s Russia. — Esquire). Если честно, я уже не помню названия того агентства, которое рекламировало условия работы в России, но в начале тридцатых в США даже вышла книга, рассказывающая о преимуществе сталинских пятилеток, и это был бестселлер. За первые восемь месяцев 1931 года более ста тысяч американцев подали заявления, чтобы отправиться в СССР, и десять тысяч из них сделали это. Когда они прибывали в СССР, у них отбирали паспорта, и потом уже никто не мог получить свой паспорт обратно. Они шли в американское посольство, но там им говорили: «Простите, но мы ничем не можем вам помочь, потому что у вас нет паспорта». Мы просто бросили их там.

Мы снимали «Путь домой» (фильм Питера Уира о группе советских заключенных, бежавших в 1940 году из сибирского лагеря. — Esquire) в Марокко и Болгарии. В Марокко было неплохо, хоть и жарко, но вот Болгария — настоящий ад. Этим странным местом управляет какая-то мерзкая шайка, кругом кучи мусора, а по улицам носятся своры одичавших собак. И это в Софии, в столице. Провинция немного чище, но нищета там ужасающая, и ты вечно мерзнешь. Холод там страшный, а если чуть потеплеет, так сразу начинает дуть ветер, причем как бы ты ни повернулся, он дует тебе прямо в рожу.

Проблемы страны начинаются со школы. Когда я учился в третьем, четвертом и пятом классе, у нас был самый настоящий школьный оркестр, и ты мог научиться играть на любом инструменте. Это было нормой, и я, например, играл на трубе. А сегодня в школах нет ни черта — кажется, там даже не произносят слово «искусство».

Мое любимое слово — «свобода». Особенно, когда его выкрикивают.

Вестерн жив. Люди с удовольствием будут смотреть больше вестернов, если Голливуд будет снимать больше вестернов. Но то, что происходит с вестерном, происходит сегодня и со многими другими вещами. «Это никому не нужно», — говорит какой-нибудь продюсер, но на самом деле его слова надо понимать так: это не нужно мне.

Я не тот, с кем можно подружиться за один вечер.

Идеальная вечеринка — это та, куда придут Боб Дилан, Билл Клинтон, Ванесса Редгрейв, Билл Мюррей, Михаил Барышников, Мухаммед Али, Барак Обама, Джейн Фонда, Билл Мар (стендап-комик. — Esquire), Питер О’Тул, Карим Абдул-Джаббар, Йо-Йо Ма (виолончелист. — Esquire), «Дикси Чикс» (кантри-трио. — Esquire), моя жена и, конечно, Дик Чейни.

Если ты предаешь себя слишком часто, в конце концов ты перестаешь быть собой.

Смерть не так страшна — до тех пор, пока она является для тебя неожиданностью. Жить со смертельной болезнью — вот что страшно.

Алкоголь не способен ответить ни на один вопрос.

Иногда так хочется, чтобы кто-то сказал «снято», но все молчат.

В вестерне нет места женщинам.

Приведем любопытное, хотя и несколько экстравагантное, свидетельство профессора А.Васильева. «Чем мы отличаемся от европейцев? – переспросил меня один торговец. Очень просто. Мы, турки встречаемся. Вы смотрите на мою жену, я смотрю на вашу жену. После этого мы выхватываем пистолеты и стреляем друг в друга».

.Когда в раковину какой-нибудь склизкой и бесхребетной устрицы попадает инородный объект, она начинает укутывать его в радужный перламутр своих фантазий...

в твоем небе мои самолеты

Если кто-то бросает камни в нас - мы должны вернуть им цветы...


Бывает видишь человека и чувствуешь – это тот, кого ты искал всю свою жизнь. А ему похер, он за хлебом идет.

Пока любовь в моем сердце, она повсюду

я пришёл к старику берберу, что худ и сед,
разрешить вопросы, которыми я терзаем.
"я гляжу, мой сын, сквозь тебя бьет горячий свет, -
так вот ты ему не хозяин.

бойся мутной воды и наград за свои труды,
будь защитником розе, голубю и - дракону.
видишь, люди вокруг тебя громоздят ады, -
покажи им, что может быть по-другому.

помни, что ни чужой войны, ни дурной молвы,
ни злой немочи, ненасытной, будто волчица -
ничего страшнее тюрьмы твоей головы
никогда с тобой не случится".

Лучшими людьми в моей жизни всегда оказывались те, про кого при первой встрече думаешь: господи, что это за псих. (Арета Франклин)

Я даже не знаю: есть ли Вы в моей жизни? В просторах моей души — нет. Но там, на подступах к душе, в некоем между: небом и землей, душой и телом, собакой и волком, в пред-сне, в после-грезье, там, где “я не я, и собака не моя”, там Вы не только есть, но только Вы один и есть.

It doesn’t matter - Это не важно

Мы - поколение сильнейших и умнейших людей, которые когда-либо жили. С потенциалом, который растрачивается впустую. Целое поколение работников бензоколонок, официантов - рабов в белых воротничках. Реклама заставляет нас покупать тачки и тряпки. Мы вкалываем на ненавистных работах, чтобы купить ненужное нам дерьмо. Мы — пасынки истории. Ни цели, ни места. На нашу долю не выпало ни великой войны, ни великой депрессии. Наша великая война - духовная. Наша великая депрессия - наше существование. Нам внушали по телевизору, что однажды мы станем миллионерами, кино- и рок-звездами, но нам это не светит. Постепенно до нас это доходит и бесит, страшно бесит.

Тайлер Дерден ("Бойцовский Клуб")


когда тебя кто-то любит - это как будто твое сердце завернуто в одеяло.

Хелен Филдинг "Дневник Бриджит Джонс"


"ты просто ещё не нашел человека, который тебе нужен" -
сказал мне самый нужный человек.

если польются слезы, пущу их по изнанке щек.

Я брился каждый вечер, чтобы не колоть Анну щетиной, целуя ее в постели.
А потом однажды ночью - она уже спала (я был где-то без нее, вернулся под утро,
типичное мелкое свинство из тех, что мы себе позволяем, оправдываясь семейным положением) - взял и не побрился.
Я думал, ничего страшного, она ведь и не заметит.
А это значило просто, что я ее больше не люблю.

Today is a perfect day for a perfect day


Что-то нелепое
тащится следом…
Злится и тащится.
Счастье?(с)

Мне бы с ней жадно целоваться, а я дотронуться боюсь.

кто-то застегивает пуговицы твоего пальто.
кто-то готовит по утрам омлет.
почему у тебя есть тот,
кого у меня нет?
(с)

ты пиши. я действительно всё читаю,
только слов не находится для ответа.
если честно, то я до сих пор не знаю,
как в тебе умещается столько света.