... "так мы и жили без планов. без денег. без епархии жили без баров, клубов, не ходили в кофейни. грязные любители чистой анархии ссучившиеся дети крепкого портвейна." ...
Меня спасает трезвый взгляд на вещи... Контакты, одноклассники и фотки.. Меня спасает безрассудный вечер, и что моя соперница уродка... Меня спасает яркая помада, в два слоя тушь и длинные ресницы... Меня спасают горы шоколада... И ночь, когда ты перестал мне сниться...
Самые красивые цветы растут из грязи, самые красивые люди - нередко мрази
Не говори: «Как случилось, что прежние дни были лучше этих?», Ибо не от мудрости ты спросил об этом ...
когда так близко незнакомый человек может подойти - 50 сантиметров. брр!... зачем?... Там каждый сантиметр можно завоёвывать годами. Ха! а здесь ты подходишь., с какой вообще радости? (Земфира)
я перестала верить в любовь. то есть не то чтобы верить, а даже просто рассматривать себя в будущем любимой. мне кажется я уже никогда не встречу ни одного мужчины. я веду себя неправильно. и коль уж это мой дневник я в праве писать много этих местоимений. я не знаю как это объяснить, но в предыдущей жизни наверное я делала как-то всё неправильно, что вот так вот приходится расплачиваться в этой. и есть ли смысл если нету силы?
в первую очередь надо любить себя. а иначе никак. может быть кто-нибудь потом и появится. в необозримом
– Так и должно быть. Актер должен быть театральным. Его чувства и их выражение должны быть сильнее, чем чувства и их выражение у зрителя, для того чтобы достичь желаемого воздействия на зрителя. Чтобы театр мог воздействовать на жизнь, он должен быть сильнее, интенсивнее повседневной жизни. Таков закон тяготения. При стрельбе нужно целиться выше цели. ___________________________________________________________________________________________________________________ О двух книгах Г.К. Честертона – «Ортодоксия» и «Человек, который был Четвергом»:
– Это так весело, что можно почти поверить, будто он нашел бога.
– Смех для вас признак религиозности?
– Не всегда. Но в такое безбожное время нужно быть веселым. Это наш долг. Когда «Титаник» шел ко дну, его оркестр продолжал играть. Так отчаяние лишается почвы.
– Но судорожная веселость гораздо грустнее, чем открыто выраженная грусть.
– Верно. Но грусть безысходна. А речь идет о надежде, об исходе, о будущем – только об этом. Опасность длится лишь одно маленькое, ограниченное мгновение. За ним – пропасть. Если преодолеешь ее, все станет иначе. Все дело в мгновении. Оно определяет жизнь.
В связи с процитированной Г. Яноухом фразой из книги Михаэля Груземана об авторе «Бесов»: «Достоевский – кровавая сказка».
– Некровавых сказок не бывает. Всякая сказка исходит из глубин крови и страха. Это роднит все сказки. Внешняя оболочка различна. В северных сказках не так много пышной фауны фантазии, как в сказках африканских негров, но зерно, глубина тоски одинаковы.
После десятидневной болезни Г. Яноух пришел к Кафке в канцелярию и сказал, что чувствует себя гораздо крепче, чем до болезни.
– Оно и понятно. Вы перенесли встречу со смертью. Это укрепляет.
– Вся жизнь – лишь путь к смерти.
– Для здорового человека жизнь, собственно говоря, лишь неосознанное бегство, в котором он сам себе не признается, – бегство от мысли, что рано или поздно придется умереть. Болезнь всегда одновременно и напоминание, и проба сил. Потому болезнь, боль, страдание – важнейшие источники религиозности…
Перелистывая книгу «Освобождение человечества, свободолюбивые идеи в прошлом и настоящем», Кафка долго рассматривал репродукции картин «Война» Арнольда Бëклина и «Апофеоз войны» В. В. Верещагина.
– В сущности, войны еще никогда не изображались правильно. Обычно показывают только отдельные явления или результаты – вот как эта пирамида черепов. Но самое страшное в войне – уничтожение всех существующих гарантий и соглашений. Физическое, животное заглушает и душит все духовное. Это как раковая болезнь. Человек живет уже не годы, месяцы, дни, – часы, а только мгновения. И даже в течение мгновения он не живет. Он лишь осознает его. Он просто существует.
– Это вызывается близостью смерти.
– Это вызывается знанием и боязнью смерти.
– Разве это не одно и то же?
– Нет, это совсем не одно и то же. Тот, кто познал всю полноту жизни, тот не знает страха смерти. Страх перед смертью лишь результат неосуществившейся жизни. Это выражение измены ей.
______________________________________________________________________________________________________________ Искусство – зеркало, иной раз оно «уходит вперед», как часы. ______________________________________________________________________________________________________________
Рассматривая фотографии конструктивистских картин:
– Все это только мечты о чудесной Америке, о волшебной стране неограниченных возможностей. Оно и вполне понятно, ибо Европа все больше и больше становится страной немыслимой ограниченности. ______________________________________________________________________________________________________________
– Старое представление о капитале – толстяк в цилиндре сидит на деньгах бедняков.
Увидев среди книг в портфеле Г. Яноуха детективный роман:
– Вам нечего стыдиться, что вы это читаете. «Преступление и наказание» Достоевского, в сущности, тоже детективный роман. А «Гамлет» Шекспира? Это детективная пьеса. Действие основано на тайне, которая постепенно раскрывается. Но существует ли большая тайна, чем истина? Искусство всегда лишь экспедиция за истиной.
– Но что есть истина?
– Похоже на то, будто вы поймали меня на пустой фразе. На самом же деле это не так. Истина – то, что нужно каждому человеку для жизни и что тем не менее он не может ни у кого получить или приобрести. Каждый человек должен непрерывно рождать ее из самого себя, иначе он погибнет. Жизнь без истины невозможна. Может быть, истина и есть сама жизнь.
страшно чо будет. надо думать что будет хорошо. я не могу писать буквами. я хочу уехать в лето. Навсегда. летняя страна. ни завтра ни через год. я не хочу работать. не хочу этих глумливых прожорливых дней без солнца. не в ком черпать. я бессловесная и большая. кге-то в шкафу стоит большой нефритовый будда. незримый. наступает стремление. смирение
"Никто не хочет - никто не может понять одного: что я совсем одна. Знакомых и друзей - вся Москва, но ни одного кто за меня - нет, без меня! - умрет. Я никому не необходима, всем приятна."
Обретя Вас, я бы немного Вас забыла. Мы бы вдвоем несли Вас.
Только легши на рельсы - уедешь. Еще: ты поедешь только тогда, когда по тебе поедут. Самые быстрые колеса - это те, которые по тебе едут. (Самый скорый поезд - это тот, который по тебе едет.)
Перестала ли я Вас любить? Нет. Вы не изменились и не изменилась — я. Изменилось одно: моя болевая сосредоточенность на Вас. Вы не перестали существовать для меня, я перестала существовать в Вас. Мой час с Вами кончен, остается моя вечность с Вами.